За прошедшие несколько дней произошло несколько информационных событий, которые плетут забавный узор, который по объективным причинам видно только нам, ведь один стежок происходит на ЛО, а второй – где-то в далеком от нас месте.
Вчера мы писали о том, как совпал наш материал от 25 мая о происхождении КОВИД и о том, что официальная версия не отвечает ни на один существенный вопрос, который обязан задать любой исследователь, копающий эту тему, и вот 26 мая Джо Байден публично задал те же самые вопросы.
Поскольку он – президент США, то он их не только ставит, но и запускает механизм, который должен дать на них ответы. Об этом мы подробно писали вчера, 27 мая и в общем, это выглядело как-то очень символично.
Но вот вчера и сегодня в российской прессе появились материалы, которые касаются совсем других тем, но раскрыты они там так, как мы их описываем уже достаточно давно и подробно.
Так, одной из этих тем является перспектива мировой нефтяной промышленности. С разных точек зрения и оперируя разными наборами данных, мы приходили к выводу о том, что человечество прямо сейчас переходит в пост углеводородную эпоху.
Здесь имеется ввиду, что максимум потребления нефти и газа либо прямо сейчас преодолевается, либо уже преодолено, однако просто по причине инерции мышления, этот факт пока не укладывается в сознании.
Причем, потребление газа вышло на свой пик, за которым начнется неизбежный спад, а с нефтью это уже произошло. Ведь если присмотреться к тому, чем сейчас занята ОПЕК+ и какова основная, если не единственная функция этого органа, то окажется, что речь идет об управляемом и контролируемом уменьшении добычи нефти.
Зачем это делается – понятно, чтобы удержать цену на приемлемом уровне. Но если обратиться к фундаментальным принципам функционирования рынка, то легко можно найти формулу цены продукта, которая формируется на балансе спроса и предложения. Ведь с этим никто не спорит?
Поэтому цена будет реагировать на рост или падение спроса или предложения.
Так работает свободный, не регулируемый рынок. Но если его кто-то берется регулировать, то в таком случае, речь идет о регулировании именно цены продукта, и вот чтобы держать цену в заданном диапазоне, нужно постараться подогнать под нее либо спрос, либо предложение.
Нефть является специфическим товаром и повлиять на ее спрос, например, массированной рекламной кампанией – никак не получится. Сколько бы ты ни уговаривал покупать больше нефти, ее все равно купят ровно столько, сколько нужно для промышленности и конечного потребителя.
Это – очевидно, поскольку в отличии о другого товара, которого потребитель может набрать больше, чем того нужно, нефти можно взять лишь столько, сколько могут уместить хранилища и не больше.
Это понятно всем и потому страны, добывающие нефть, могут эффективно влиять только на количество добываемой нефти. Лишь эта переменная поддается эффективной корректировке.
Соответственно уменьшая добычу нефти, ОПЕК+ удерживает ее стоимость в приемлемых пределах. Причем, если этого не делать, цена нефти упадет, поскольку начиная с середины прошлого десятилетия, ее добывается больше, чем того требует спрос.
Но и сильно сократить добычу – тоже нельзя, поскольку тогда добывающие страны будут нести убытки. Более того, если заиграться в слишком высокие цены, уход от нефти наберет дополнительную скорость, в чем уже ни у кого нет сомнений.
(Окончание следует)
